Благословен влюбленный, но не ты –
Ленивый ученик тебе сродни.
Благословенны вздохи и мечты,
И взгляды любящих, мгновения и дни!
Но ты исходишь злобой без ума,
Не любишь никого, себя бичуя,
И рушишь золотые закрома,
И отвергаешь нежность поцелуя.
Ты сказку про влюбленных сочини,
Создай любви прекрасные чертоги,
Будь милостив, с любовью помяни
Себя, заплачь… и зарыдают Боги!
Лишь об одном молю: – Забудь себя!
Пусть дети станут счастьем для тебя.
___________________
For shame deny that thou bear-st love to any,
Who for thyself art so improvident.
Grant, if thou wilt, thou art beloved of many,
But that thou none lov'st is most evident;
For thou art so possess'd with murd'rous hate,
That 'gainst thyself thou stick'st not to conspire,
Seeking that beauteous roof to ruinate
Which to repair should be thy chief desire:
О change thy thought, that I may change my mind!
Shall hate be fairer lodged than gentle love?
Be as thy presence is, gracious and kind,
Or to thyself at least kind-hearted prove:
Make thee another self, for love of me,
That beauty still may live in thine or thee.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Разбитые скрижали - Читеишвили Алексей Моисей. Человек, с взрослением которого, росло и его самосознание как еврея, росла его мечта помочь своему народу. Первая попытка его помочь угнетенным закончилась преступлением и бегством. И даже после повторного призвания Богом ему много пришлось преодолеть. Мечта висела на волоске каждый раз. Но Господь давал ему сил снова и снова поверить в мечту от Бога. Моисей пример для нас: не оставлять призвания своего.
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
